Странные приключения Ингви, короля-демона из Харьк - Страница 18


К оглавлению

18

Когда, закончив доклад, Джален ушел, король сказал:

— Этот слуга — настоящая находка. Лорд-хранитель, я думаю, он заслужил хорошей награды. Подумайте, как его вознаградить. Однако, к делу — нам предстоит решить много вопросов. Скоро истекают два месяца моего пребывания в Альде и я собираюсь отметить свое окончательное вступление в королевские права достойным праздником. Кажется, я задолжал этот праздник своему народу. Теперь казна полна и я могу этот должок вернуть. Господа, я все еще не знаком с обычаями Альды — мне потребуются ваши советы насчет организации праздника. Мы устроим турнир, всякие развлечения для простонародья… В общем, все, что положено. А сейчас нам предстоит еще одно, менее приятное дело. Я обещал вам, маршал, взглянуть на плененных вами орков — до сих пор руки не доходили, а теперь, пожалуй, можно. Прошу вас, господа, сопровождать меня в этом походе!

Королевский совет в полном составе спустился в темницу, расположенную в подвалах Альхеллы. Их сопровождал тюремщик с факелом, словоохотливый мужичок, дававший пространные пояснения по каждому поводу — было заметно, что он рад похвастать своим хорошо налаженным хозяйством:

— …А вот и сами темницы, ваше величество… Вот они самые и есть… Здесь у нас воришки, значит, третий день сидят…

— И долго ли они так просидят? — прервал болтуна король.

— Пока за них выкуп не внесут — по три золотых за каждого, да по два гроша за каждый их день в тюрьме.

— И кто же за это отребье вносит выкуп? — Ингви брезгливо ткнул пальцем в сторону решетки, за которой на свежей соломе уютно расположились двое оборванцев довольно мерзкого вида.

— Известно кто, ваше величество — дружки ихние.

— В северном квартале — пояснил Сарнак — свой мир, я уже говорил вашему величеству. Там что-то вроде еще одного городского цеха — цех воров. У них свои законы. Если кто-то из их братии пойман на горячем, вот как эти двое — их цеховой старшина внесет за них выкуп — это единственный налог, который платит этот цех казне. Если же пройдет тридцать дней, а выкуп не внесен — преступники переходят в собственность короны, становятся рабами. Таких, как правило, продают на площади тому, кто заплатит дороже…

— Точно так, мои прекрасные господа, точно так, — подхватил тюремщик, — у нас с этим строго, у нас порядок… А вот там, за поворотом — самые орки у нас и сидят, там у них помещение… Да… — тюремщик завозился со связкой ржавых ключей, отпирая замок решетки, отделявшей следующий коридор…

Пока дверь отпирали, члены королевского совета озирались вокруг. Король, поджав губы, задумчиво качал головой — придворные знали, что это признак недовольства, Сарнак сохранял полное спокойствие, к которому его приучила профессия колдуна, маршал с тоской рассматривал стены и решетки — ему приходилось то и дело пригибаться, чтобы не задеть макушкой низкие своды, налокотники его доспехов постоянно за что-нибудь царапали. Один канцлер бывал здесь не раз прежде и держался свободно. Наконец, дверь была отперта и процессия проследовала дальше, в еще более мрачный коридор, по стенам которого зловеще метались тени и тусклые отблески пламени факелов.

— Вот они, ваше величество, вот они самые орки и есть, — радостно провозгласил тюремщик, поднимая факел повыше.

В неровном дрожащем свете в глубине большой камеры завозились, задвигались небольшие фигуры. Ингви пригляделся повнимательнее — это были не люди…

ГЛАВА 8


…На Земле читали в фантастических романах
Про возможность встречи с иноземным существом,
Мы на Земле забыли десять заповедей рваных —
Нам здесь встреча с ближним нипочем…

…Это были не люди. Честно говоря, я был поражен. Я читал старинные предания этого странного мира, там фигурировали гномы, эльфы, орки — но мне и в голову не приходило, что речь идет о разных видах разумных существ. А может и не видах — я не силен в биологии, но, во всяком случае, различие между орком и человеком оказалось пожалуй больше, чем, скажем, между представителями разных рас людей Земли. В камере находились существа несомненно гуманоидного типа — то есть с двумя руками, двумя ногами и головой, сложение в общем-то почти не отличалось от человеческого, но принять их за людей было никак не возможно. Кожа этих орков была зеленоватой, слегка раскосые темные глаза (здесь вообще мир темноглазых), черты лица, строение рук — все было неестественным с точки зрения человека — этакие типичные марсиане из старого фильма.

Как только орки заметили нас — в их камере началась какая-то суета, узники сбились в кучку в одном углу и продолжали копошиться там, все время бросая тревожные взгляды в нашу сторону.

— Чего это они? — спросил я.

— А это они, изволите видеть, ваше величество, боятся! — тюремщик этот был болтун и, видимо, стосковался по слушательской аудитории, так что пояснения полились из него рекой, — при старом-то короле Манонге каждую неделю одного из них брали — и на казнь! Народу развлечение — каждое воскресенье на площади толпа ждет. Вот они, значит, и боятся, что опять одного…

— Да, понятно… И как же вы выбирали, кого казнить, если они в угол со страху прячутся?

— Они, с позволения вашего величества, не прячутся — они князя своего в угол поволокли прятать — вон того. А на казнь сам вышел вот этот, махонький.

В самом деле, теперь я разглядел — один из орков (самый старший на вид) отделился от общей кучи-малы и выступил вперед, тогда как остальные держали самого рослого, который, впрочем, отбивался и кажется не хотел, чтобы его спасали. Не знаю, как моих спутников, а меня такое поведение пленников очень тронуло. Я представил, что оказался в подобной ситуации с моими вассалами — вряд ли меня пытались бы спасать так самоотверженно. И еще одно меня удивило — это на редкость бесчеловечное отношение к пленным — в этой камере условия были гораздо хуже, чем в предыдущей — гнилая солома на грязном полу, сырость, по стенам стекает вода… А ведь здесь сидели военнопленные, причем учтите — в этом обществе военное сословие окружено почетом. Впрочем, не знаю — можно ли употреблять слово «бесчеловечный» по отношению к нелюдям…

18