Странные приключения Ингви, короля-демона из Харьк - Страница 38

Ехавшие во главе колонны предводители войска уже в третий раз обсуждали предстоящую церемонию торжественного молебна в храме. Принц Кадор-Манонг, испросив разрешения, покинул колонну и с несколькими всадниками поскакал наведаться в свой замок, мимо которого как раз проходило войско. Наконец и маршалу надоело слушать разговоры о грядущем ритуале и он отправился в хвост колонны, якобы для того, чтобы проверить, не отстали ли фургоны обоза. Проводив его взглядом, король оглядел окрестности — стояла чудесная пора, конец лета. Вдоль дороги шелестели едва начавшей желтеть листвой деревья, где-то среди ветвей щебетали невидимые с дороги птицы, перекрикивая стук копыт и лязг металла доспехов… Думать о делах не хотелось… Лениво щурясь под теплыми солнечными лучами, Ингви спросил:

— Скажи-ка, Сарнак, откуда этот странный обычай — воздавать хвалу Гилфингу-Воину? Я что-то не припомню, чтобы мне попадались легенды о воинских подвигах этого божества.

— Да есть такая легенда… Было это вскоре после Второго пришествия Гангмара Темного. Из моря в Легонте — там сейчас Сантлакское королевство, а в те времена Легонт населяли преимущественно эльфы — вышел гигантский змей. Вышел — и принялся разорять окрестности. Многие пытались биться с чудовищем, но все погибли. И казалось, что никто не сможет его одолеть — ни эльф, ни человек. И тогда вызвался некий воин Дантлин сразиться со змеем. Имя это скорее гномское, но легенда утверждает, что Дантлин был человек и даже сами гномы как будто не оспаривают этого. А надо сказать, что к тому времени, как храбрец вышел на бой с чудищем, многие уже поверили, что не в силах детей Мира победить страшного змея и молились Гилфингу Светлому, чтобы вернулся он в Мир и защитил их. Ну, вышел Дантлин на бой и что там вышло у него со змеем — никто не знает, потому что все со страху попрятались. Но говорит легенда, что гремел гром и земля тряслась. Потом те, кто посмелее отправились осмотреть место великой битвы и нашли умирающего Дантлина, а от змея не осталось ничего — лишь нашли змеиный зуб длиной с человеческую руку, да пропаханный по земле след огромного тела, обильно политый кровью, что вел обратно в море… Больше змея никто не видел — ни живого, ни мертвого, а Дантлин почти сразу умер. Потом церковники пустили слух, что, дескать, это сам Гилфинг вселился в смертную оболочку, вняв молитвам и после победы над змеем вновь покинул Мир. С тех пор повелось славить Гилфинга-Воина, посвящать ему оружие перед походом и торжественно приносить в его храм трофеи — оружие поверженного врага, как дар божеству, особенно — какого-нибудь необычного врага, самого опасного… Так что в каждом храме есть придел, посвященный Гилфингу-Воину, а на стенах там — трофеи… Первым трофеем стал зуб морского змея, который хранится сейчас в соборе столицы Империи — города Ванетинии и даже в самой захудалой деревенской часовенке тебе покажут с гордостью какое-нибудь оружие побежденного врага — заржавленный кривой меч орка или, скажем, боевой молот гнома…

— Интересная легенда… Странно, что раньше я об этом ничего не знал.

— Неудивительно — эту трактовку одобряют не все церковные авторитеты. Скажем, блаженный Мерк, к примеру, считал, что Дантлин — просто человек, а не воплощение божества и погиб он как человек — за это Мерка и отлучили от церкви во второй раз. Впрочем, наш епископ расскажет тебе лучше, если расспросить его.

— Это намек? В смысле — я должен сблизиться с епископом?

— Нет-нет, я хотел только сказать…

— Ладно-ладно! Я же шучу! Но, как бы то ни было, у нас есть, что поднести в дар Гилфингу-Воину — оружие вампиров. Как раз необычный и опасный враг — то, что требовалось. Да, а поломанное оружие епископ примет? А то наш маршал младшему вампиру меч-то — того… сломал… — при воспоминании о вампирах король помрачнел и замолчал.

Сарнак был рад перемене темы — поскольку король раскусил его намек — и наступившему затем концу беседы, поэтому тоже не стал возобновлять разговор. Путь приятели продолжили молча…

— Вы были превосходны, ваше императорское величество, превосходны! Вы были тверды и не подались ни на шаг!

— Ах, оставьте, сэр Гвино, оставьте эту лесть. Здесь не было ничего особенного.

— Нет-нет, как вы ловко разрешили сей дипломатический казус!

— Ну, собственно, казус был не дипломатического, а скорее юридического свойства — наша стража учинила самосуд, самовольно, без должных санкций, препроводив иноземных подданных в тюрьму, а те, в свою очередь, учинили самосуд над владельцем трактира, учинив месть согласно их гномьему обычаю также без приговора суда, — что ни говори, а император был горд собой, — самым трудным было лишь втолковать этот простой факт тупоголовым послам короля гномов. Ну да и Гилфинг с ними! Итак, что нам на сегодня еще предстоит? Ах, да! Этот колдун… как его там…

— Гельда-колдун, с позволения вашего императорского величества. Осмелюсь напомнить, что в коридоре дожидается придворный маг.

— Да-да, зови Гимелиуса!

В тронный зал важно вплыл Гимелиус — придворный маг императора — чудовищно жирный человек среднего роста, облаченный в зеленую мантию, покрытую причудливо вьющимися узорами. Он с гордостью именовал себя Гимелиус-Изумруд, такое имя указывало на то, что сей почтенный маг вел род от клана энмарских колдунов Изумрудов, изгнанных некогда из родного города конкурентами в результате обострения вражды династий «самоцветных магов». Теперь мастер Гимелиус возглавлял свой род — некогда изгнанников, а теперь потомственных колдунов при имперском дворе…