Странные приключения Ингви, короля-демона из Харьк - Страница 76

Но я забегаю вперед — все это происходило позже. А поначалу прежде всего меня интересовало, как вообще эльфы попали в мою Альду — ведь я считал, что все границы надежно охраняются заставами орков и разъездами рыцарей.

История, поведанная мне Филлиноэртли, была столь же обыденной в этом Мире, сколь и печальной. Эльфы, как рассказал мне князь, некогда населявшие центральные области Империи — Сантлак, Ванет, Неллу и ряд других владений — постепенно оттеснялись людьми, чьи силы все росли, на север — в холодные дремучие леса. Ванетиния, нынешняя столица Империи, тоже некогда была эльфийским городом — тогда она звалась Валланнанетиния…

— …Рухнули белые башни Валланнанетинии, — рассказывал мне Филлиноэртли за чашей вина (выпить эльфы очень любили, но пить толком не умели по человеческим меркам — хмелели мгновенно), ушла душа из лесов Неллы. Там, где прежде вольно бродили свободные дети Гунгиллы, прошел плуг… Мой народ не любит войну — долго мы не сопротивлялись… Мы ушли на север — в Приют, в Феллиост, в Анновр… но и там нас настигла жестокая рука слуг Императора. Его вассалы изгнали нас и оттуда и теперь Великая река — граница между ими и нами… Наш король — добрый король, он удерживал эльфов от войны, но если люди сунутся за Великую — мой народ не станет терпеть! Уж тогда мы дадим отпор!

Эльф стукнул кулаком по столу — я с удивлением понял, что тот совершенно опьянел, хотя выпито было совсем немного — и постарался успокоить его, сменив тему:

— А как ты сам попал в Давнюю Чащобу? Разве владения твоего народа простирались так далеко на юг?

— Да… Самым южным эльфийским владением правил мой дед. То, что люди зовут Давней Чащобой, называлось прежде Креллионт… и является моим наследственным владением… Я все еще помню кое-какие тайные тропы… И вот с теми из моих вассалов, в ком еще не угас старинный доблестный дух, я мечтал отвоевать свое наследство у людей — ты, демон, помешал мне!

— А как же ты собирался отвоевать свое владение у короля Альды всего лишь с одиннадцатью бойцами?

— Для начала хватило бы! А потом слава о моих подвигах разнеслась бы по свету — и ко мне на помощь пришли бы толпы эльфов!

— И поэтому ты ограбил купцов — отличный план, поздравляю! Они, жалуясь на грабеж, разнесли бы весть о твоих подвигах по всему Миру быстрее кого бы то ни было.

— Ты смеешься надо мной… Скажи лучше, как твои орки схватили нас? Эти закованные в железо земляные жабы так шумят, когда идут по лесу, что мы должны были проснуться, как бы пьяны не были!

— Во-первых, не смей так говорить о моих воинах — это тебе мой первый приказ! А во-вторых, запомни — я могущественный маг и даже выследить и схватить эльфа в лесу для меня — плевое дело.

— Да, ты, наверное и впрямь великий кудесник, если тебе удалось такое…

— Да… А теперь иди-ка и отдохни, князь — по-моему ты перебрал.

Отправив пьяного эльфа отдыхать, я пошел в библиотеку и перечитал все, что там было об эльфах. Князь Филлиноэртли не обманул — история взаимоотношений эльфов и людей и впрямь была полна предательств, насилия, обманов… Некогда малочисленные кланы людей («детей Хаверка», как они сами себя именовали), приплывшие невесть откуда в Легонт в утлых лодчонках, были гостеприимно приняты эльфами, жившими там. Эльфы уступили людям часть своих лесов под пашни и пастбища, принимали их на службу, учили и опекали, даже вступались за них в случае конфликтов с гномами, которые отнеслись к пришельцам не так гостеприимно… Постепенно люди становились все многочисленнее (ведь век человеческий короток и люди стремятся быстрее создать семью, завести детей, не то что бессмертные — юноша-эльф мог десятилетиями ухаживать за своей избранницей, а женившись — сотни лет «не спешить» с детьми — во всяком случае, так писал летописец), затем начались войны с орками, в которых эльфы понесли страшные потери… И наконец сложилась ситуация, когда эльфийские короли с удивлением обнаружили, что среди их подданных единоплеменники составляют не более четверти… Все меньше становилось лесов, все больше пашен… Эльфы начали сами, хотя и неохотно, покидать обжитые места. А затем и люди принялись изгонять оставшихся, очищая от «не-людей» свои вновь образованные королевства… В конце концов, этот процесс принял характер целенаправленной экспансии направленной на возникшие на севере эльфийские княжества — Феллиост, Приют, Анновр… пока Великая река не разделила эти земли, управляемые назначенными Императорами маркграфами и дикие северные леса, где нашли последний приют эльфы… Там они жили в относительном покое — пока их холодные чащобы не вызывали интереса завоевателей…

Владения деда Филлиноэртли миновала злая участь — эльфы сами покинули их, обнаружив однажды, что на сотни километров к северу не осталось их единоплеменииков… Кстати, сам князь считался среди своих весьма родовитым вельможей — предков от Гилфинга он мог пересчитать по пальцам, а когда я спросил его о возрасте — заявил, что точно не помнит, но что-то около восьмисот лет… При этом он выглядел двадцатилетним, да и вел себя, пожалуй, соответственно…

ГЛАВА 30

Отдохнув два дня в замке Маултон, принц со всей своей свитой отправился в Гонзор — предстать перед наследником императорского престола и просить у него помощи против «злодея-узурпатора». В крайнем случае принц Кадор-Манонг рассчитывал приобрести ходатая перед самим Императором — он надеялся, что юный пылкий герцог (каким его описывал гостеприимный сэр Менгрон) не останется равнодушным к возможности проявить себя защитником правого дела и отличиться на войне — а значит, обязательно станет доказывать отцу необходимость этой войны. Прибыв под вечер следующего дня в Гонзор, беженцы расположились в лучшей гонзорской гостинице «Золотой сокол», оккупировав ее целиком (благо, купцов и путешественников в городе почти не было, осень — неподходящая пора для странствий). Принц отправил одного из рыцарей известить герцога о своем прибытии и испросить аудиенцию — его выбор пал на разбитного и всегда веселого сэра Питви ок-Логра — сам же он наконец-то набрался храбрости поговорить как следует с сестрой. Кадор давно уже собирался это сделать, но в Маултоне было так хорошо, дочки тамошнего сеньора так мило принимали его, что принц не набрался духу прервать исключительно приятное времяпровождение ради беседы с раздраженной сестрицей, тем более, что таковая беседа неминуемо должна была кончиться ссорой, а ругаться в гостях у таких приятных барышень — нет уж, увольте… Наконец настал момент, когда неприятный разговор с Санеланой откладывать стало невозможно. Набравшись мужества, принц поднялся к покоям, занимаемым Санеланой и ее прислугой, постоял с минуту перед дверью, собираясь с духом, затем решительно постучал и, не дожидаясь ответа, шагнул внутрь.